После зубной пасты апельсины и яблоки приобретают другой вкус. После кофе и мороженого остается вязкий привкус, от мороженого кисловатый, от кофе горьковатый.
Я маниакально мою руки и чищу зубы.

Я люблю ритмичную, чуть дерганную, нервную музыку, под нее хорошо идти, хорошо думать, рисовать и писать тексты. Сейчас где-то внутри меня зарождается какой-то росток, есть такое растение плюющийся огурец, вот и я почти дозрел и скоро выплюну семена. Чем дальше, тем больше я вещь в себе, тем больше я закрываюсь, тем больше хочу найти себя. Я знаю, что у меня кончились деньги и туалетная бумага (с)
Но что-то во мне растет, прорывается, и скоро вырвется наружу, разорвет все. Я давно к этому иду.
Во мне уже ни злости, ни обиды, только пустота, глухая такая, мягкая, теплая, поросшая пряной травой, мхами и кустиками черники. Я был на привязи, меня тащили за шею, я тащился и не видел ее, эту веревку, а меня всего лишь завели в лес, где выебут и оставят мой труп загнивать до бурых комков. Мне это не нужно.
Постоянно оправдываться, постоянно объяснять все, шаг вправо, шаг влево, расстрел.
Вспоминаю Камиля. "Сначала мне родители все запрещали. Теперь жена. Когда я уже наконец вырасту?".
Вот и я когда вырасту? Вырос уже достаточно.
Все совсем не под контролем, как бы хотелось думать.

Запутайте следы. Пусть никто не узнает где я.

Как приятно, когда есть люди, которые курят одну с тобой траву. И готовы поделиться всякой разной хорошей, и ты тоже. Такое ощущение попадания в яблочко.

Локально, конечно.
Джон/Азазель. Мой высер на 30 секунд. Стеб над ростом сентиментального демона Который 178 см. Карманный демон. Фредрик, я честно тебя люблю.

Listen or download Red Hot Chili Peppers Scar Tissue for free on Prostopleer

Судя по плейлисту, который я собираю я ванильный хипстер.

Знаете что я хочу?
Я очень хочу массаж спины. Особенно поясницы. Ибо скоро я разогнуться не смогу.

Автор: Вонг
Небеченый
рейтинговый
передраббл
с винцест кинк-феста

******

Занавесок на окне нет, как и жалюзи, и солнце поджаривает голую спину. Отец уже уехал, или не приехал еще, и Сэм спит, измотанный со вчера – Дином. Худая спина с торчащими позвонками чуть влажная от пота, в номере душно, а одеяло давно валяется на полу сбитым комом. Это утро – только их, этим утром Сэм – только его.

Некоторые моменты особенно ценны своей редкостью.

И постоянством.

Мотели все так же дешевы и дерьмовы – по крайней мере Винчестеры старательно выбирают именно такие, – Сэм все так же редко просыпается позже Дина. Разве что плечи его стали вдвое шире в обхвате.

Отец не придет, ни через час, ни через месяц, а дел у них по горло. Впрочем, Дик Роман подождет: этот день, возможно, и будет последним, но еще одно утро Дин для себя урвет.

Сэм горячий и потный, Дин липнет к нему голой грудью и настойчиво просовывает колено между тяжелых бедер. Сэм ворчит и не желает шевелиться, не собирается помогать. Эгоистичная сволочь, хоть бы чуть повернулся… О, вот спасибо.

Дин стягивает трусы Сэму под задницу и оставляет там, сразу лезет пальцами во влажную от пота ложбинку. Сэм начинает ворочаться, не соображая со сна, что происходит, и Дин успокаивающе гладит его по гладкой, бесконечной спине.

– Спи, Сэмми, спи еще.

Сэм прогибается в пояснице, оттопыривая задницу и тем самым почти спихивая Дина с узкой кровати, и послушно спит.

Дин прослеживает большим пальцем линии недавних царапин, другой рукой, неудобно зажатой между тел, осторожно гладит Сэма между ягодиц, там, где горячо и нежно, и сжато туго, и господи, как же хочется внутрь. Кажется, в сумке оставалась смазка, и если он вчера запихал сумку под кровать, как обычно… В общем, проверить будет не лишним. Поиски завершаются успешно, а вот трюк с отвинчиванием колпачка – не совсем, может все-таки стоило использовать вторую руку. Теперь на простыне под боком – большое скользкое пятно, но важнее, что между ягодиц Сэма так же скользко, и жарко, и узко, и Сэм невнятно постанывает, беспомощно толкаясь назад, на пальцы Дина.

Сэмова жадность – очередная константа, он может весить вдвое больше и свернуть голову вампиру голыми руками, но он так же отзывчив, он так же тянется навстречу прикосновениям, и молча просит еще, еще, больше, быстрее – телом. Он так же любит спать вместе, тесно переплетя конечности, большая девчонка, его Сэмми – Дин до сих пор периодически его поддразнивает, скорее по привычке, но после всего пережитого не стыдно признать, что хочется того же самого.

– Давай же, помоги мне, – бормочет Дин, подталкивая коленом тяжелую ногу вперед. Иногда он все-таки скучает по тем временам, когда Сэма можно было вертеть как куклу: переворачивать, ронять себе на колени, трахать на весу, вжимая в дверной косяк. Не то чтобы ему самому не нравилась эта роль, но сейчас Сэм вряд ли способен на подвиги.

Сэм наконец подтягивает колено к груди с недовольным ворчанием, подставляет под жадный взгляд блестящее от смазки отверстие. Дин сглатывает наполнившую рот слюну.

Шея Сэма на вкус соленая, несмотря на вчерашний душ под роскошно горячей водой – после подарка левиафанов они впервые за последние месяцы позволили себе мотель средней паршивости: околачиваться по заброшенным домам и отстойным притонам стало совсем невмоготу. Сэм пахнет знакомо и крепко, мычит в подушку и выгибается навстречу. Ждать невмоготу, и Дин проскальзывает двумя пальцами в знакомый тугой жар. Ощущения проходят волной от подушечек пальцев по всему телу, стекают в яйца и Дин непроизвольно вжимается членом в упругую задницу. Они привыкли, оба могут обойтись без подготовки, уж тем более с таким морем смазки. Но солнце печет так жарко, мотель такой ностальгический в своей паршивости, а Сэм – податливый, тяжелый-родной-сонный – что хочется растянуть это утро до бесконечности.

Ну, или хотя бы минут на пятнадцать.

Между ними уже хлюпает от пота, по лбу текут щекотные капли, и душ кажется не менее желанным, чем оргазм. Хотя ради второго Дин готов потерпеть.

Головка легко раздвигает мышцы, Сэм раскрывается, впуская, и отозвается довольным вздохом. Так и не думает шевелиться, лежа наполовину на животе, наполовину на боку, всадить так глубоко, как хочется, не выходит. Дин толкает его сильнее вперед, наваливается сверху и скользит до конца, шлепнув яйцами – о да, боже, вот так. Вот так: чтобы бесконечно широкая спина под руками, и спутанные волосы, и восхитительная тугая задница, и чтобы потел, дышал, сопел в подушку и всегда, всегда был рядом, сволочь. Живой.

Дин облизывает соленые от пота губы, замирает на секунду и Сэм недовольно толкается бедрами навстречу. Рот сам собой растягивается в ухмылке – Дин усилием воли остается на месте и Сэм хнычет, будто ему снова пятнадцать и он сейчас умрет, если не кончит. И Дин, как и тогда, как и всегда, не может отказать, дает нужное – быстро, размеренно, почти грубо. Сэм сжимается на его члене с удивленным вздохом, затем еще пару раз – и обмякает полностью, словно и не просыпался.

Дин выливается внутрь, зажмурившись до звезд в глазах и вцепившись в скользкие плечи. Простыня под ними и так уже мокрая, хоть выжимай – Дин морщится, когда влажная ткань касается кожи – и лужа, натекшая из Сэма, хуже не сделает. Сэм елозит, перекатывается на бок и прижимается измазанной в сперме задницей к Дину.

Дин было дергается встать, но Сэм хватает его за руку, оборачивает вокруг себя и зажимает для верности локтем. Дин вздыхает для вида и покорно остается рядом – возражать нет сил, да и не хочется.

В конце концов, он только рад растянуть бесконечность этого утра еще на полчаса.

Listen or download Всё под контролем for free on Prostopleer