Эцио/Чезаре
Одним взглядом можно убить любовь, одним же взглядом можно воскресить ее.
Уильям Шекспир
Зима приходила медленно, входила спицами под кожу, разрывая на куски, лишая голоса, била тупой болью. Сжимала ребра и раздирала в клочья грудную клетку. Словно дышишь сквозь слои ваты и задыхаешься от холода. Кожа шелушилась и сохла, губы были похожи на кровавый ад. Чезаре водил пальцами по губам, шершаво и больно, на кончиках пальцев оставалась кровь. Холода было слишком много, внутри и снаружи и даже стянутый с полки Эцио свитер не помогал, только кусался шерстью и отчаянно пах Эцио. Чезаре казалось, что вся его жизнь это бег вслед какому-то теплу, как миражи в пустынях, в его случае ледяных пустынях, но каждый раз все ускользало из-под носа. Не грело ничто. Не плотные ткани плаща, не вино и не многочисленные безликие женщины, сейчас все вообще казалось пьяным вертепом, набивные куклы и картонные декорации.
А потом появился он. Отчаянно дерзкий, смелый и целеустремленный. Тогда Чезаре с жадной дерзостью возжелал им завладеть. Всем тем теплом, что струилось от него подобно красным лентам.
И они действительно стали будто связанные, ассасин шел по следам тамплиера, преследуя и приближаясь, каждый раз все больше.
Эцио был. Эцио не стало так же стремительно, как и он вошел в его жизнь, в его жизнь там, (тамлиер всегда смелся читая учебники, рассказывающие о времени, в котором он жил) и его жизни здесь. В мире ином, холодном и незнакомом. И сейчас он упустил человека, которого так хотел, который как выяснилось, давал все то тепло, что так долго искал Чезаре в других людях, вещах, местах.
Свитер пах Эцио и остро кололся. А Чезаре злился, сжимал кулаки и бил им по стене. Ледянее иголки внутри не таяли, а к этому прибавилась боль в руке. И тогда бывший тамплиер все же достал телефон и набрал номер, который набирал так часто, что цифры до сих пор горят перед глазами, как огненные. Почему же не забыл их через все эти месяцы.
Эцио поднял трубку почти сразу.
- Истина любит действовать открыто, - голос Чезаре чуть хрипел.
- Шекспир? – отозвался Эцио с улыбкой в голосе.
- Именно.
- Что случилось, Чезаре? – спокойный теплый голос. Чезаре закрыл глаза, комкая край свитера и чувствуя себя таким слабаком.
- Ты забыл какие-то свои шмотки. Я думал ты зайдешь. Иначе я все выброшу, не вижу смысла хранить ежели это никому не нужно, - звучит жестко, но уравновешенно.
- Я приеду вечером, - ответил Эцио и сбросил.
Чезаре несколько секунд смотрел на экранчик телефона и только выругался сквозь зубы. Так быстро. Он не ожидал, что Эцио приедет так быстро.
*
Звонок раздался оглушающе громко, раскатился волнами по пустой квартире. У Чезаре что-то екнуло внутри, словно тренькнула струна и порвалась. На пороге стоял Эцио с бутылкой красного вина в руках, чуть улыбнулся.
- В гости не приходят с пустыми руками.
Чезаре усмехнулся и пошел на кухню открывать бутылку.
- Так что я должен забрать, Чезаре?
Тамплиер вздрогнул от ноток при произношении своего имени, но тихо фыркнул и продолжил искать открывашку.
Ассасин тем временем оглядывался, смотря на скопившуюся в углах пыль, нестиранные занавески, не вымытую турку и не убранный хлеб. Последнее очень свойственно тамплиеру, он вечно его не убирал на место, пока Эцио не приходил и не клал где лежало. Мелочь, но столь показательно.
- Одежда какая-то. Смотри сам. Я не трогал пока твои полки.
Чезаре следил краем глаза за тем, что рассматривает ассасин и со смесью тоски и злости думал, что, да, милый мой Эцио, зарос дерьмом по самые уши, замерз тут к чертям, а все потому что ничто на свете не заменит твоих рук и твоего тепла. Но черта с два ты услышишь от меня это, мой Эцио. Эцио…
Чезаре вздохнул, глядя в спину ассасину, что направился в комнату собирать свои вещи. Вернулся минут через пятнадцать, с небольшим пакетом в руках.
- Вот и все, - сказал Эцио, принимая из рук Чезаре бокал вина, у тамплиера же от это фразы случился кишеворот и его чуть не выблевало всей своей тоской прямо на пол.
Эцио достал из пакета свитер, тот самый.
- Не хочешь оставить себе. На холодные времена. Я знаю, ты не любишь и не носишь свитера, но зима обещает быть холодной.
Чезаре смотрел и смотрел на него, жадно и холодно, сверля взглядом и лаская каждую черточку на лице, не забытую не на секунду. И думал, что ему ответить: рассмеяться в лицо или привязать его к ближайшей железной трубе, или попросить самому остаться на зиму… Иначе Чезаре окочурится скоро. В его же свитере. Но нет, так нельзя было поступать. Вот и все. Сейчас Эцио собственноручно и с подачи самого Чезаре унесет последние признаки его когда-то причастности к их общей жизни. И все. И больше ничего не останется.
- Нет, спасибо, - Чезаре усмехнулся, отпивая, - Он чуть старомоден, не находишь? – он кривил губы в ухмылке.
Эцио улыбнулся. И сделал ужасную самую и самую прекрасную вещь, протянул руку, касаясь щеки Чезаре, поглаживая кожу, мимолетно, на секунду буквально и сразу отдернул руку, словно обжегся.
- Старомоден… Возможно. Спасибо, что не выбросил вещи. Я о них забыл совсем. Мне пора идти, - Эцио поставил бокал на край стола и сделал только шаг в сторону двери, как в Чезаре в голове что-то взорвалось, полыхнуло яркими брызгами.
- Эцио.
И Эцио повернулся. Медленно развернулся и посмотрел на него… Карие глаза столкнулись с карими.
Они подались вперед почти одновременно, Чезаре вцепился в плечи Эцио, а ассасин почти впечатал его в стену, прижимая своим телом. Тамплир кусался и тихо рычал, но рук не разжимал, держась за волосы Эцио. Когда они оторвались друг от друга, Эцио спросил:
- Так что тебе нужно все же, Чезаре? – он выдохнул имя на ухо тамплиеру.
- Тепло, - отозвался он, ощущая, как пальцы покалывает жаром.
Эцио только рассмеялся, обнимая до хруста костей.